ОТЗЫВЫ ЧИТАТЕЛЕЙ

Здравствуйте, уважаемые коллеги!

Прежде всего, примите, пожалуйста, наши самые искренние поздравления в связи с выходом в свет первого номера Вашего замечательного журнала «Постнеклассическая психология»!

Узнать о его появлении было так же приятно, как и получить, — отрадно знать, что в близкой к нам России появился новый орган психологической мысли, что развитие психологии в нашем регионе — назову это так, — пусть и не так быстро, как хотелось бы, продолжается и набирает темп. Выход в свет Вашего журнала, несомненно, добрый знак для всех нас. Тем более приятно, что это инициатива, развиваемая коллегами, которые, так же, как и мы, молоды и полны сил, открыты новым веяниям и новому опыту.

Что касается Вашей просьбы об обратной связи, то с удовольствием ее выполняем.

Прежде всего, позвольте поблагодарить Вас за замечательный подбор материалов к первому номеру Вашего журнала, так как они весьма любопытны: несмотря на ограниченность объема печатного издания, Вам удалось охватить весьма широкую палитру явлений мысли.

Мы с удовольствием для себя обнаружили здесь не только образцы, так сказать, «передовой современной зарубежной психологической мысли» в работах таких ее представителей, как Вивьен Барр и Теодор Сарбин (данная статья особенно интересна в рамках контекстуализма), но и работы российских авторов. Приятно порадовал диалог Натальи Савельевой с Дарьей Кутузовой, где на простом, доступном для «неискушенного» читателя языке удалось познакомиться с нарративной терапией или как, наверное, будет правильнее, с «нарративным подходом».

Кроме того, весьма радует и то, что не забыт опыт и наших выдающихся отечественных исследователей, тем более, что это такие мэтры, как Мераб Мамардашвили и Владимир Петрович Зинченко. Огромное Вам спасибо за эту публикацию их совместной работы, ставшей уже библиографической редкостью.

С нашей стороны хотели бы Вам предложить некоторые статьи, касающиеся нарративного подхода в образовании, было бы замечательно, если бы данные переводные статьи увидели свет в вашем журнале. В данный момент наша коллега заканчивает перевод одной из статей Криса Боэциса «Изучение жизни через литературу: использование нарратива в обучении социальным наукам и обеспечение эпистемологического роста студентов». Если вас заинтересовала данная перспектива, то с радостью вышлем статью.

Уважаемые коллеги, примите еще раз наши поздравления с появлением Вашего журнала «Постнеклассическая психология» и позвольте Вас поблагодарить за такую нужную всем нам работу публичности и диалога, работу построения и расширения пространства свободной психологической мысли и обмена! И надеемся и впредь иметь у себя Ваш замечательный журнал, — чтобы этот первый номер стал только прологом к его долгой и плодотворной творческой жизни, — а в дальнейшем и нащупать точки совместной работы и сотрудничества!

Еще раз желаем Вам творческого роста и долголетия и всяческого продуктивного развития, и «вширь», и «вглубь», и «ввысь»!

С уважением,

Дробышевский Борис,

Новиков Сергей,

«молодежная группа» ЦПРО БГУ

 

* * *

Журнал показался мне очень интересным, это — достаточно многообещающая инициатива молодых ученых Ф.Барского и Д.Кутузовой.

Редакторами выбрана ориентация журнала на действительно неклассические в нашем постсоветском пространстве направления психологической мысли: социальный конструкционизм и нарративная психология. Они поставили перед собой действительно нелегкую задачу, если принимать особую ригидность мышления в социальных и гуманитарных науках. Если идеи социальной или языковой обусловленности реальности являются достаточно приемлемыми в философии, социологии, то для психологии, которая мыслится и до сегодняшнего дня как строгая (пост)позитивистская наука, необходимы еще привыкание, адаптация к новым способам понимания и описания психической реальности, проведения психологических исследований.

Это место или прецедент еще необходимо создать. Необходимо создать условия для принятия этих новых идей, действительно новых для нас, создать возможность действительного разнообразия, гетерогенности языков описания. Нужно сделать нарративный подход не языком действия всего психологического сообщества, но узнаваемым и возможным способом мышления, легитимным в рамках такой дисциплины как психология. Многими теоретиками и практиками нарративного подхода в Европе, Соединенных Штатах Америки отмечается, что академическая психология не приемлет и не признает его за психологию, что они сами воспринимаются как чужие в своей дисциплинарной области, это происходит не только у нас, где действительно мало кто знаком с ней. Лишь в последнее время нарративная психология и социальный конструкционизм начинают активно изменять представления о пространстве возможного в поле психологической науки, о чем свидетельствует возрастание числа психологических исследований, построенных на базе конструкционистской и нарративной методологии. Это не означает, что редакторы полностью призывают сменить тотально и окончательно наше мышление, но они, как кажется, пытаются проблематизировать с помощью текстов в предложенном журнале наше в какой-то мере «тоталитарное» понимание психологии, показать ту реальность, которая стоит за этими подходами, те практики в широком смысле слова.

Редакторы достаточно точно отмечают ряд проблем, которые они пытаются решить с помощью данного издания. Во‑первых, это недостаточная осведомленность нашего психологического сообщества с идеями социального конструкционизма и нарративной психологии, «хотя интересующимся специалистам известно о существовании этих направлений за рубежом, подавляющая часть работ пока недоступна отечественному читателю» (Введение, с. 3). Однако здесь, как мне кажется, можно усилить эту функцию информирования. Речь должна идти не просто о знакомстве (потому что некоторые работы действительно уже так или иначе знакомы нашей публике), но об определенном тематическом сгущении, помещении этих текстов в контекст, в котором они обретут определенное значение. Это сгущение возможно через тематизацию номеров, то есть, специально подбираемый ряд статей, рефератов, переводов, посвященных какому-то конкретному явлению, эпизоду, его оценке, анализу, способу видения, проблематизации. Можно создавать вокруг этого явления поле для/из рассказов, многомерную коммуникацию и многомерность его видения и описания.

Во‑вторых, это усиление поля рефлексии социальных практик, что является основной чертой постмодернистского видения и предназначения социальных и гуманитарных наук (П.Бурдье, Э.Гидденс, К.Джерджен и др.). Рефлексия социальных практик позволяет трансформировать эти практики, сделать их явными. То есть, речь в данном конкретном случае идет о возможности в коммуникации (журнал — это определенный способ коммуникации и выстраивания поля взаимодействия с читателями) рефлексии, проблематизации собственных практик психологического мышления и исследования, о возможности поставить под вопрос индивидуального субъекта как основной объект психологии.

В‑третьих, практикоориентированность, «информация, которая выходит и будет выходить в нашем журнале, имеет живое и практическое значение … дает перспективу для работы с людьми в условиях современного «постмодернистского» общества…» (Введение, с. 4). Это особенно важно в контексте академизма нашей психологической подготовки в университетах, где, по сути, студенту дают лишь набор общей информации без прояснения практического и собственно теоретического знания о направлениях психологии, оставаясь в рамках общей психологии.

В‑четвертых, действительно, очень важная задача — «создание пространства для формирующегося сообщества людей со сходными интересами…» (Введение, с. 4). То, каковым журнал является сейчас, то направление, которое выбрала его редакция, позволяет предположить, что журналу будет достаточно трудно найти свою аудиторию. Это значит, что ее надо формировать, поскольку к любой новой, нетрадиционной идее надо приучать. Меньшинство, как говорит С.Московичи, должно быть последовательным, поэтому хотелось бы пожелать, чтобы редакторы удерживали свою линию, длили и развивали собственно российскую линию нарративных и социально-конструкционистских исследований. Необходимо показать, что данные языки могут быть интересны, полезны при решении и постановке самых разных проблем, как например, это сделал Т.Сарбин с феноменом самообмана (Сарбин, 2004, с. 21–22). Расширение проблемного круга и организация вокруг него коммуникации по определенным правилам позволит расширить и сделать журнал интересным для самых разных психологов, социологов, философов. Журналу (редакторам) предстоит еще сделать ряд шагов (в том числе разработка правил коммуникативного пространства журнала) для того чтобы он стал возможен как культурный феномен, как место, в котором могут говорить, озвучиваться, создавать свои рассказы самые разные «психологические» голоса. Журнал как определенного рода коммуникативная практика должен реализовывать базовые принципы социального конструкционизма и нарративной психологии, такие, например, как коммуникативность, контекстуальность, диалогичность, релятивность, игра с формами, языками описания, незавершенность смыслов и значений, иначе он превратится из уникального события в обычный нечитабельный академический журнал.

Хочется также отметить интересный набор текстов для первого номера, в котором удачно сочетаются самые различные жанры. Это тексты, которые знакомят с базовыми принципами нарративной психологии и социального конструкционизма (Т.Сарбин и В.Барр) (также хочется отметить в скобках высокий уровень перевода данных текстов), и тексты, представляющие конструктивизм глазами наших исследователей, а также работы, показывающие необходимость расширения области психологии на явления языка, речи, разговора (В.П.Зинченко и М.К.Мамардашвили, В.Ф.Петренко, А.М.Улановский), реферативный обзор книги «Нарративные средства достижения психотерапевтических целей» и, наконец, о нарративном сообществе в России (интервью с Н.Савельевой). Однако вопрос о концепции журнала, его изюминке еще должен быть решен.

И, наконец, зачем мы читаем? Что нам дает чтение журналов, книг, газет, чтение этого конкретного журнала? Ведь гораздо удобнее и экономнее было бы просто лежать на диване и смотреть в потолок. В текстах, как правило, ценится, а значит, и обращается внимание на его информационную сторону (на это, чувствуется, редакторы сделали основной упор журнала, я бы отметила, что он даже чересчур содержателен для самого себя). И он рассматривается, оценивается с точки зрения информационно емкостных характеристик и степени доступности этой информации (как писал один классик, легкие тексты имеют читателей, сложные — комментаторов). О чем нам могут поведать эти тексты — о некоторых личных опытах авторов, их верах и ошибках. Но как этот странный отчужденный опыт может оказаться нам полезным? Наивно полагать, что мы будем учиться на чьих-либо ошибках. Ассимиляция авторского опыта читательским приведет к оповседневниванию и разрушению всех опытов. Тогда, что значит читать? Зачем нам читать? Сейчас после первого номера нельзя сказать или гарантировать, что уже что-то произошло, или что что-то произойдет. Этот журнал представляет собой лишь ряд безличных знаков, некоторое небо некоторой неизвестной планеты, где лишь холодным блеском нас светят эти звезды-тексты. Они могут помочь найти путь (не являясь самим путем), лишь в случае, если путешественник отважится взять их за ориентир. Тексты становятся лишь знаками, культурными символами, посредниками и с ними следует обращаться как с таковыми. Что побуждает нас читать? Вероятно, то же, что и писать. Создание журнала — есть лишь создание еще одной локальной утопии, но надеюсь, очень продуктивной, ведь ее/его задача — запустить коммуникацию, мышление психологического сообщества.

 

Сотрудник ЦПРО БГУ

Герасимова В.А.